Оказывается, человек - это тоже море. Вдох-выдох, вдох-выдох, как прилив и отлив, одно состояние перетекает в другое. Невозможно зафиксироваться в одном положении, маятник качается из крайности в крайность и движение бесконечно.
Сегодня показывали три неба, разделенные тонкими линиями облаков на слои, отличающиеся плавным переходом цвета от оранжевого в розовый, а оттуда в голубой. Красивое, мягкое небо цвета мякоти грейпфрута и, кажется, я наконец доросла до того возраста, когда он перестал быть "фу,розовым!", а музыка из "фууу, попса!" стала "хэ-хэй, зажигательно".
Всюду молодая листва. Город укрылся ею и наконец-то достиг той степени интимности пространства, которая прямо таки располагает бродить. Бродить по улицам вечерами, когда глаз все еще видит краски яркими, сочными, а камера в телефоне подсказывает, что уже сумерки и неплохо бы слегка изменить настройки.
Цветы вишни застряли на деревьях хлопьями пены. Всюду они, разбросаны в самых неожиданных местах, выглядывают из-за всех заборов, устраивая романтик. А кое-где вишни уже облетают, оставляю припорошенные поземкой газоны и розовые тычинки, торчащие во все стороны.
Цветы груши похожи на облака. Где-то маленькие, деликатные, а где-то захватившие деревья почти целиком, эти кучевые лепестки в сумерках почти что сияют белизной.
Яблони только распускаются, из солнечно-розовых бутонов - в белоснежные облака.
Наверное, я все таки полюблю небо однажды, пренебрегая страхом падения. Облака-то мне везде мерещатся.
А пока - крики стрижей, пока еще редкие и не во всех дворах. Оранжевый свет солнца, который хранит в себе старенькая табличка с указанием улицы. Джинсовый мундирчик неизвестной армии, который со мной недавно и, надеюсь, надолго. Тот свет, что прячется в фонаре под окном и устраивает золотую осень отдельно взятому клену каждый вечер.